Возможно, вы помните Accept по нашей статье "Тевтонская Атака" (№ 32 от 30.12.1982). Помните тех странно выглядящих парней стоящих рядом с товарным поездом, и их гитариста Вольфа Хофмана, попавшего на обложку. Наш космополит-корреспондент "Счастливый" Говард Джонсон, отправился в Западную Германию, для того, чтобы взять у них интервью и тем самым разрекламировал их как очередную мега группу.

Только вот Говард забыл упомянуть в своей статье о том, что Accept, блистающие на сцене, тем не менее, представляют из себя компанию до отупения скучных типов, с которыми трудно говорить. Учитывая неудачное обстоятельство, что на самом деле они могут загнать вас в угол, сломив вашу оборону, они вполне способны надоесть вам до чертиков. Я имею право так говорить т. к. сам брал у них интервью (однако не в универмаге; о нет, мне не так повезло. По крайней мере, ваш несчастный репортер хоть немного развлекся!).

Нет, я застрял в их гримерке в зале Le Mutualite в Париже (29.04.1983) перед их первым крупным концертов во Франции. Наше 20-ти минутное общение проходило в дико заторможенном темпе, так словно мне в мозг делали серию принудительных инъекций питательной смеси клизмой через ухо.

"С ними нелегко разговаривать", предупредил меня Джонсон, и его напутствие можно считать одним из самых кощунственных заявлений этого столетия.

Я пришел брать у них интервью лишь потому что оказался в том же самом городе, в то же самое время. Я вышел прогуляться, заценить парижскую ночную жизнь и поговорить с Джонни Тандерсом (читайте следующую статью), а Accept подвернулись мне в выходной день.

Теперь то я знаю, что я был не виноват. Кстати, интервью с Тандерсом получилось очень содержательным, и на следующий день я провел шесть часов разговаривая с Джефри Ли Пирсом из The Gun Club, так что я всегда старался брать развернутые интервью. Все дело в том, что музыкантам Accept было нечего сказать. С ними можно общаться только в "моторном" темпе, который мне пришлось задать для этого интервью: когда выходит ваш следующий альбом, когда вы приедете в Британию; а что вы кушаете на завтрак Conrnflakes (Кукурузные Хлопья) или Weetabix? Вы меня понимаете?

Я хотел расспросить их о якобы существующих "Дневниках Гитлера" и я не думал, что они были способны справится с такой неприятной концепцией как "прикладные мыслительные процессы", поэтому я не стал даже заморачиваться. О, черт, ну хватит уже этого бессмысленного вступления (действительно – ред.); позвольте мне рассказать об их концерте, а потом мы перейдем непосредственно к интервью, о кей?

Джефри Ли Пирс рассказал мне как публика принимает музыкантов во французском The Gun Club ("Чем ты займешься в воскресенье, Джефри?", "О, пойду посмотреть, что творится в церкви и сниму парочку шлюх!") ну а чем еще заняться вечером в пятницу. Я намекаю на систему репрессий французского католицизма. Так словно приезд Accept снял огромный груз религии с подростков, которые потом начали беситься…

Le Mutualite достаточно большая концертная площадка, которая мгновенно заполнилась человеческими телами, как партер, так и балкон. По проходам по обеим сторонам людской массы заполнившей первый этаж, пропитанные потом торсы валились и формировали уродливые курганы, в то время как более счастливых раненых вытаскивали за руки в рукопашном бою.

Снаружи, улица была усеяна разбитыми пивными бутылками, телами в полусознательном состоянии, а в воздухе витал какой-то взрывоопасный запах. По улице, к концертному залу подъезжал микроавтобус набитый жандармерией, но при этом они держались на разумном расстоянии.

На входе, меня обыскали на наличие оружия (не смотря на то, что у меня был пропуск за кулисы), а потом я сделал страшную ошибку, направившись к туалетам. Там, в сортире, подростки решили высадить все имеющиеся в наличие окна, осыпая градом разбитого стекла любых несчастных, которые в этот момент решили пописать. Не желая мириться со своей ошибкой, я направился в кабинку.

В зрительном зале, обезумевшие от алкоголя подростки ломанулись всем гуртом в джинсовую трясину в центре, разметая слабовольных по сторонам. Боже мой, пот струился даже по стенам. Если и были какие-либо сомнения в той части партера, выделенной для фотографов, в начале концерта, то определенно все они растворились. То, из-за чего Рей Палмер вздыхал, качал своей головой, жаловался на потраченное в пустую путешествие, заявляя, и по большому счету заявляя, что ситуация будет "смехотворной".

Но как только  Accept поднялись на сцену, они показали всем "что почем". Маленький Удо Диркшнайдер, который потратил весь день, сидел и ухмылялся про себя над всеми деньгами, которые группе приходилось платить ему для того, чтобы он продолжал претворятся, что он до сих пор служит в армии, довел кипящую людскую массу до полного безумия. Обладатель мощных голосовых связок, Удо очень убедительный фронтмен, которого уж точно будет не легко заменить.

Между тем, гитаристы Вольф Хофман и Герман Франк и басист Питер Балтес, мотают своими головами и инструментами в идеальном унисоне, вращая бедрами на расставленных ногах.

Важно, что Accept знают, что хотят подростки и не разочаровывают их. Никаких проходняков, никаких модных штучек, никаких претензий на "искусство"; это просто основательный (РЕАЛЬНО основательный) heavy metal – в рафинированной форме! И подросткам это нравилось!

Но давайте вернемся к более светским вещам, прежде чем нас охватит этот жар и волнение: к собственно интервью.
Так или иначе, мне пришлось ждать их четыре часа, но, по всей вероятности, это был сущий пустяк по сравнению с обращением сделанным Реем Палмером, когда он неуверенно попросил их попозировать для нескольких фотографий. Однако, это совсем другая история…

Ситуацию не спас тот факт, что французская группа разогрева, Stocks, настраивала звук перед своим выступлением, пока мой маленький кассетный магнитофончик сражался стараясь поймать все жемчужины мудрости слетавшие с губ барабанщика Штефана Кауфмана и его напарника Вольфа Хофмана. В итоге на пленке осталась глупая и не поддающаяся разбору тарабарщина. Ну и черт с ним, поехали…

Вы видели подростков на улице, рядом с концертным залом?

Штефан: Нет, не видели.

Там целые орды придурков. А вы в курсе какая публика ходит на ваши концерты, какой возрастной категории?

Штефан: Думаю, лет 12-13-ть.

Ха! От 12 до 13-ти. А вас не волнует столь юный возраст?

Штефан: Нет, а почему нас это должно волновать? Почему мы должны беспокоиться? Из-за насилия на концертах, по какой причине?

У меня такое чувство, что публика только молодеет, когда же это закончится?

Штефан: Я бывал на концертах немецких групп "новой волны", и на них приходили 7-8-ми летние подростки, причем со своими родителями. Их возраст не имеет никакого значения, им нравится такая музыка, они хотят ее услышать, вот они и приходят. Это не важно.

Что произошло, когда вы играли на разогреве у Judas Priest в Британии? Насколько мне известно, не все прошло столь уж гладко…

Вольф: Вся проблема состояла в том, что на тот момент у нас не было контракта с фирмой грамзаписи, и это турне никак не рекламировалось.

Но теперь у вас есть контракт с лейблом?

Штефан: Да, Heavy Metal Records.

Так что же случилось?

Вольф: О, да. Проблема состояла в том, что как группа, приехавшая из Германии, мы привыкли играть перед иной аудиторией, и в других концертных залах. В Англии, концерты такого рода проходят на более крупных площадках, не так ли? Зрители рассаживаются, и им запрещено подниматься со своих мест во время выступления. И для нас это было очень странно.

А вас не волнует, что люди за пределами Германии могут считать вас "Вторыми Scorpions"?

Вольф: Это нас очень даже беспокоит т. к. наша музыка не имеет ничего общего со Scorpions. Мы идем своим путем. Конечно, в Германии на этот счет сложилось определенное мнение, и мы ничего не можем с этим поделать, ничего!

А вы бы хотели играть со Scorpions на одной сцене?

Вольф: Конечно, они хорошая группа, хорошие ребята, они не просто heavy metal, они нечто большее.

Выступите ли вы в ближайшее время в Англии?

Вольф: Надеюсь, что да, мы просто обязаны. Прошло уже два года, с тех пор как мы там играли.

Может вы выступите на фестивалях, Касл Донингтоне или в Рединге?

Штефан: Мы хотим попробовать и этим летом отыграть на всех значимых английских фестивалях.

Вольф: Мы хотим попробовать и дать 4-5 хорошо разрекламированных концерта, посмотрим.

Как насчет нового альбома?

Штефан: Да, мы начинаем записываться 20 июня, и закончим где-то в конце июля.

Кто будет вас продюсировать?

Штефан: Возможно мы будем продюсировать себя сами, как это было на Restless And Wild, или пригласим сопродюсера, но пока не знаем, кого именно.

Не хотите ли вы сказать, что немецким продюсерам не интересен Heavy Metal?

Вольф: Да, немцы совершенно не интересуются хэви металлом… они от него не в восторге.

Так когда же вы отправитесь на гастроли?

Штефан: В сентябре, в конце лета или в начале осени. Мы можем провести тур осенью; надо выпустить новую пластинку, а через месяц начать европейский тур. Мы дадим 30-40 концертов.

Вольф: Да, нам пора провести продолжительное турне.

Что вы предпочитаете, давать концерты или работать в студии?

Штефан: Проведя 5-6 недель в студии, очень хочется выйти на сцену, но вот на гастролях, тянет поработать в студии. И так и этак хорошо, но когда идет перебор, это плохо.

Еще что-нибудь рассказать не желаете?

Штефан: Нет, я думаю, что мы рассказали тебе все, что знали.

Вольф: Мы надеемся, что нам будет фортить в будущем, а также надеемся в скором времени приехать в Англию, к нашим английским поклонникам, поприветствовать их, со всеми поздороваться.

Простите?

Без сомнения, Accept потрясающая группа, как только они поднимаются на сцену. Они настоящие мастера своего дела (фактически, они лучшие с кем мне приходилось встречаться), но кто-то должен держать их подальше от бедных мерзавцев (то есть от музыкальной прессы), от тех, кто рассчитывал разговорить этих парней. В конечном итоге, я поехал в Париж не для того, чтобы подвергнуться фронтальной лоботомии.

Пускай думают те, кто умеют думать, ребята. Вы просто играйте и мы будем счастливы, о кей?